Мераб Гагнидзе — современный грузинский композитор, с 1978 года живущий в Москве. Он окончил Тбилисскую государственную консерваторию имени В. П. Сараджишвили как композитор и пианист в классе известного профессора Давида Александровича Торадзе. Смолоду отличался независимым характером. Немногословный, ироничный, погруженный в самого себя. В его музыке родовая связь с богатейшими традициями национальной культуры преломляется сугубо индивидуально. Получивший серьезную профессиональную подготовку, М. Гагнидзе, свободно владея и авангардной техникой, и джазом, создает собственное звуковое пространство, которое невозможно измерить привычными академическими мерками. Оно образовано напряженным внутренним переживанием, глубоко передает природу чувств, породивших то или иное музыкальное высказывание. Его музыке присущи эмоциональность и пафос, как выразился один из критиков, «чуть ли не ренессансного масштаба». «Я просто беру впечатления из жизни и превращаю их в музыку» — не случайно оброненная авторская мысль. Обычное состояние композитора и сегодня, когда он переступил порог своего 70-летия, — творческий поиск, стремление обрести новый взгляд на вещи, желание развиваться, трудиться...

Мераб Гагнидзе — современный грузинский композитор, с 1978 года живущий в Москве. Он окончил Тбилисскую государственную консерваторию имени В. П. Сараджишвили как композитор и пианист в классе известного профессора Давида Александровича Торадзе. Смолоду отличался независимым характером. Немногословный, ироничный, погруженный в самого себя. В его музыке родовая связь с богатейшими традициями национальной культуры преломляется сугубо индивидуально. Получивший серьезную профессиональную подготовку, М. Гагнидзе, свободно владея и авангардной техникой, и джазом, создает собственное звуковое пространство, которое невозможно измерить привычными академическими мерками. Оно образовано напряженным внутренним переживанием, глубоко передает природу чувств, породивших то или иное музыкальное высказывание. Его музыке присущи эмоциональность и пафос, как выразился один из критиков, «чуть ли не ренессансного масштаба». «Я просто беру впечатления из жизни и превращаю их в музыку» — не случайно оброненная авторская мысль. Обычное состояние композитора и сегодня, когда он переступил порог своего 70-летия, — творческий поиск, стремление обрести новый взгляд на вещи, желание развиваться, трудиться...

Талант обречен на непростое отношение с окружающей действительностью, и это неизменно во все эпохи. Судьба М. Гагнидзе необычна и, порой, печальна. Когда в конце 1970-х годов, приехав в Москву, он показал свои сочинения коллегам по композиторскому цеху, реакция была, мягко говоря, неоднозначной: «Это какой-то Пиросмани от музыки». Поддержку молодой тогда автор нашел у С. Губайдулиной и А. Шнитке. Последнему посвящена Фортепианная соната № 17. И что примечательно, музыка грузинского композитора нашла живой отклик прежде всего у исполнителей. Его оркестровые партитуры получили высокую оценку современных дирижеров (по мнению И. Лапиньша, «он один из тех, кто очень хорошо знает оркестр»). Его камерные произведения стали обязательными в программах международных конкурсов в Италии, Франции, России. В Швейцарии состоялся его авторский вечер. Ни один Международный фестиваль современной музыки «Московская осень» не обходится без очередной и не одной премьеры М. Гагнидзе.

Сегодня Мераб Гагнидзе — автор 90 симфоний, произведений на тексты четырех Евангелий для солистов, хора и оркестра, 12 опер, 39 сонат для фортепиано, 7 струнных квартетов, сочинений для хора и камерно-инструментальных ансамблей. А еще он создал по-существу новые жанры — оперу без текста, выстроенную по всем законам музыкально-сценического жанра, и «Музыку для всех» — своего рода разновидность инструментального театра для разных составов исполнителей, где блестяще реализовался его талант HomoLudens.

Камерная музыка для композитора — своего рода лаборатория, некий творческий полигон, где проигрываются идеи будущих сочинений крупной формы, оттачивается техника, ведется поиск новых, еще не апробированных тембровых сочетаний. К примеру, в Дуэте-диалоге для флейты и тромбона, в двух Квартетах для саксофонов, Трио для фагота, виолончели и скрипки. Перечень можно продолжить. В сочинениях для инструментов-соло автор, подчас, озадачивает новизной, нетривиальным подходом к выразительным и техническим возможностям избранного инструмента, как, например, в недавно написанном Соло для скрипки или «Посвящении Паганини» — к 150-летию со дня смерти великого итальянского скрипача — или, наконец, в фортепианных сонатах.