Премьера!
Антон Чехов «Чайка»
Малый драматический театр – Театр Европы

«Додин создал коллаж из пьесы Чехова, сотворив практически новую пьесу со знакомыми персонажами, которые приобрели другие черты, но не утратили связи с персонажами Чехова, стали прототипами новых, созданных мыслью и талантом режиссера и воплощенных актерами».

«Независимая газета»

«Это не одна из "Чаек", а ее концентрат: и хотя реплики чеховских героев подчас перемешаны, а второстепенные персонажи слиплись друг с другом, превратившись в два в одном, додинское вольное "сочинение на тему" ведет публику по направлению к автору, а не от него: приближает к сути чеховского сюжета, нередко упускаемой из виду».

Интернет-портал «Прочтение»

«Исключительность этой чеховской постановки Додина как раз в том и состоит, что режиссер выдал каждому герою в качестве материала для освоения не просто страдания, а именно призвание; и крест, разумеется, в придачу. Иными словами, "Чайка" получилась не про бездарных "стариков", тормозящих даровитых молодых, и не про юных революционеров от искусства, мало что умеющих, но наезжающих на мастеров (как ее ставили на протяжении истории). У Додина все герои изумительно талантливы, у каждого – свой вызов мирозданию, а Тригорин Игоря Черневича так и вовсе сам Чехов и есть».

Интернет-издание «Фонтанка.ру»

«Разговоры о творчестве не смолкают. Их и в "Чайке", всем известной, много, но здесь в них и смысл, и трагедия, и вдохновение. Некоторые действующие лица пьесы отставлены (нет колоритного доктора и управляющего имением с супругой), а Сорин (Сергей Курышев), Маша (Марина Гончарова) и Медведенко (Олег Рязанцев) искусно встроены в артистическую жизнь Аркадиной (Елизавета Боярская) и Тригорина (Игорь Черневич), Треплева (Никита Каратаев) и Заречной (Анна Завтур), понимают и разделяют их тревоги. Споры о новых формах, большой идее, о мастерстве и праве на свое слово в искусстве захватывают всех. На смену мечтам о славе приходит понимание труда как прекрасной каторги. Артисты уязвимы, беззащитны, и при этом беспощадны друг к другу. Треплев бросает в лицо Тригорину "после Толстого и Тургенева не хочется читать Тригорина". Зрителю остается полюбить их такими, какие они есть, понять и почувствовать, что без театра нельзя! "Без театра нельзя!" – скажет Сорин, разведя руками, и это прозвучит как неопровержимая истина».